Придя в стан своего деда, Шелах, переодетый Каинаном, благоразумно пошел не в шатер своего отца, а направился к шатру Ассура, чтобы разыскать там свою подружку. В висках у него стучало, как в кожаном барабане, всё окружающее плыло перед ним словно во сне, но одна мысль билась у него в мозгу четко и определенно: «Ассура теперь принадлежит безраздельно мне одному!» Шелаха сильно смущало то, что эта тайная мысль звучит в его голове и в сердце так громко и внятно. Ему казалось, что мысль эта может быть услышана окружающими и выдать его. Тогда он сказал себе твердо: «Я буду предельно осторожен, внимателен, мне нельзя расслабляться, и тогда всё будет благополучно!».

Шелах откинул полог и вошел в шатер не так, как входил он обычно, робко следуя за братом, а смело и уверенно, как входил в шатры всего их племени Каинан. Когда его глаза привыкли к полумраку, он увидал Ассуру, сидящую, поджав ноги, на топчане в дальнем углу шатра.

– Ассура, – спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал твердо, ровно и немножко небрежно, – ты не видела моего брата Шелаха?

– Зачем тебе твой брат Шелах? – Переспросила она, как показалось Шелаху не слишком-то дружелюбно, и добавила: – Вы же, кажется, с ним поссорились.

– Я с ним не ссорился. Это он всё норовит поссориться со мною, а я…

– А ты всё время дразнишь его и стараешься его унизить, – перебила его Ассура. – Зачем ты это делаешь? Зачем тебе это нужно?

– Я его дразню? Я стараюсь его унизить? – Переспросил Шелах, – да я никогда…

– Нет, ты всегда!.. Ты всегда пытаешься унизить своего брата, а он ничем не хуже тебя, разве что родился сразу же вслед за тобой, да и то ещё неизвестно, кто из вас первым родился на самом деле! – Ассура почти кричала.

Вдруг толпа расступилась, и к скорбному ложу подошли двое Праотцев: Абашим и его отец, сам Абанох. Старец воздел к небу десницу, призывая всех к тишине, хотя в этом не было большой нужды, ибо и так тишина стояла вокруг гробовая, и проговорил:

– Кто может что-то сказать?

Все молчали, боясь произнести хоть слово. Наконец заговорил Иаван:

– Я пас свое стадо, как вдруг прибегает Мосох и кричит мне, что Ведашки, то есть Веда и Ашкеназ нашли мертвое тело. Я сказал ему и подоспевшим Ведашкам, чтобы они не смели прикасаться к мертвому телу, ибо над ним должны сделать свое дело шакалы и птицы, но они стали уверять меня, что это «труп живого человека», то есть человека, который родился после Потопа. Я сперва им не поверил, но Мосох сказал, что он его знает. Я спросил: «Кто это?» Он стал уверять, что это лежит Каинан, сын Арпакшата. Я велел Мосоху вести меня на то место, оставив свое стадо Ведашкам. Когда мы пришли к косогору, под которым Ведашки нашли мертвое тело, то я обнаружил, что оно принадлежит не Каинану, а его младшему брату Шелаху. Мосох же вдруг стал уверять, что это совсем другой брат, а он своими глазами видел труп Каинана. Мы осмотрели окрестности, но тела его брата мы не нашли. Пока мы предавались поискам, Ведашки успели пригнать стадо в стан моего отца и сообщить об этом своей бабке Асии. Там, у нее как раз была и Каинара. Они обе примчались туда и принялись причитать. Я поднял его и принес тело сюда, чтобы к нему не прикоснулись шакалы и птицы. А что с ним произошло, почему он вдруг умер, этого я не знаю, хотя мне сдается…

Иаван неожиданно смолк, а Абанох спросил его грозно:

– Что «сдается» тебе?

– Нет, ничего, помотал головой Иаван, это просто мне показалось.

– Что тебе показалось? – Не отставал от него Праотец.

– Ничего, – помотал головой он опять, – я потом тебе это скажу, когда никто слышать не будет.

– Ладно, – сказал Абанох и добавил: – кто еще может что-то сказать?

Наступила тягостная тишина. Солнечный диск коснулся лиловых остроконечных пиков, над площадью сгустились сумерки, и сделалось вдруг прохладно. Все невольно поежились, а Абанох произнес, обратившись к Мосоху, который стоял тут же, подле него:

– Что ты можешь добавить?

– Ничего, – пожал плечами Мосох, – Иаван всё сказал правильно, мне добавить нечего.

– Как это «нечего»? – проговорил Абанох сурово, – Иаван сказал, что вы с Ашкеназом и Ведой нашли труп Каинана, а здесь лежит тело Шелаха, как это может быть?

– Я не знаю, – смущенно ответил Мосох, – я своими глазами видел, что это был Каинан…

– Почему ты уверен, что это был именно Каинан? – Спросил Абанох.

– Ну, он был в хитоне, Каинан же носит хитон, да и на правой руке у него, – Мосох потер себя большим и указательным пальцами по запястью, – красная нитка.

– Так куда же он делся? – Спросили Абанох и Иаван в один голос.

– Не знаю, – пожал плечами смущенный Мосох, и в его глазах написался испуг.

– А ты уверен, что привел Иавана точно на то место, где лежал, как ты говоришь, Каинан? – Добивался от него Абанох.

– Да, вроде бы, точно.

– Вроде бы, или точно? – Переспросил Абанох, почувствовав в голосе у Мосоха какую-то неуверенность.

– Ну да, там, под косогором, который тянется за гребнем вдоль озера…

– Косогор очень длинный, но мы там всё обыскали, – перебил юношу Иаван, и добавил: – мы прошли туда и обратно два или три раза.

Абанох обратился к Ведашкам, но и те ничего вразумительного не смогли добавить. Тогда Праотец обратился ко всем:

– Кто-нибудь видел сейчас Каинана?

Все молчали, а Ассура вспомнила, что разговаривала с Каинаном некоторое время назад, но не знала, как давно это было, потому, что с тех пор всё проспала. Она помолчала, поколебалась немного: говорить или не говорить сейчас всем об этом, и, наконец, решилась:

– Я его сегодня видела! – Выпалила она, и все обратились в ее сторону.

– Кого ты сегодня видела, ну-ка, рассказывай, – проговорил Абанох.

– Каинана, – отвечала Ассура, она решила всё рассказать в подробностях, но утаить до времени свои сомнения и подозрения.

– Ну, ну, расскажи всё без утайки, – подбодрил ее старец.

– Я сидела в шатре, как вдруг зашел Каинан и спросил, не видала ли я Шелаха…

– Как давно это было? – Перебил ее Абанох.

Ассура пожала плечами:

– Сегодня… недавно, еще был день, еще солнце сильно светило и было там, – Ассура потыкало пальцем в небо.

– Так, и что было дальше?

– Дальше, я сказала ему: «зачем тебе брат, ведь вы с братом поссорились?» А они с братом утром поссорились.

– Поссорились? – Переспросил Абанох озабоченно, – из-за чего же они поссорились?

– Они поссорились… – Пробормотала Ассура, – из-за того, что Сидон избил Шелаха, а хотел избить Каинана, потому, что Шелах, когда надел хитон Каинана, куда-то сбежал и чем-то прогневал Сидона, а Сидон думал, что Шелах это Каинан. Он хотел избить Каинана, а вместо него избил Шелаха, думая, что он и есть Каинан.

Ассура сама почувствовала, что то, что она сейчас говорит, ничего не объясняет, а всё еще только сильнее запутывает, и умолкла.

– Не спеши, – сказал Абанох, – давай всё по порядку. Кода Сидон избил Шелаха?

– Кажется, это было вчера, – отвечала Ассура, поводя плечиком.

– Ты сама это видела?

– Что? – переспросила она.

– Как Сидон бил Шелаха?

– Нет, – отвечала Ассура, смутившись.

– А откуда ты знаешь об этом?

– Мне рассказал сам Шелах.

Ты уверена, что это действительно был Шелах? – Вступил в разговор Иаван.

– Подожди, не перебивай, – сказал Абанох Иавану, но Ассура всё же ответила:

– Я точно не знаю, вообще-то Сидон хотел избить Каинана…

– За что? – Спросил Абанох.

– Не знаю, – отвечала Ассура, – мне Шелах этого не говорил.

– Почему же Сидон избил Шелаха, если хотел избить Каинана?

– Потому, что он их перепутал: Сидон подумал, что Шелах это Каинан.

– А когда он их перепутал, – опять вступил в разговор Иаван, – когда Каинан оскорблял Сидона, или когда Сидон бил Шелаха?

Этот вопрос совершенно сбил с толку Ассуру. Она перестала уже понимать, кто с кем ссорился, кто к ней приходил сегодня и кто сейчас лежит на помосте.

– Где Сидон? Надо найти Сидона! – Громко сказал Абанох, обводя взглядом толпу, обращаясь ко всем присутствующим, и добавил: – А так же надо немедленно разыскать Каинана.

После этих слов все начали, кто куда, расходиться, но ни Сидона, ни Каинана в этот вечер найти так и не смогли.